Новогодняя история.
Категория: Страшные истории
Случилось это давно, еще в советское время, в одном из далеких северных городов, где пришлось мне провести несколько беззаботных детских лет. В промышленном городе почти все взрослое население так или иначе было связано с главным предприятием, поэтому все дети получали билеты на одну и ту же новогоднюю елку. Ждали этого события, конечно же, очень. Это не Москва и не Ленинград, где развлечений и в советское время хватало — в северном городе широкие пустынные проспекты, метель, окна домов слабо тлеют по ночам, и только северное сияние на все небо... Дети считали дни до того момента, когда придет добрый Дед Мороз и одарит их сладкими подарками из большого красного мешка, и, конечно, всем хотелось праздника.
Родители старались нарядить детей получше, девочек красиво причесывали и завязывали им банты. Никому не хотелось, чтобы его ребенок выглядел хуже остальных, поэтому наконец-то давали надеть привезенное из Москвы платье, доставали из ящиков цветные колготки из Прибалтики и яркие румынские кофточки.
В зале ДК яблоку негде было упасть от нарядных ухоженных детишек, которые восторженными глазами смотрели на большую новогоднюю елку, всю в мишуре и огоньках. Дед Мороз уже был здесь: в длинной синей шубе с серебряным узором он высился возле елки и оглядывал детвору из-под ладони, затянутой вышитой варежкой.
— А сейчас мы попросим родителей выйти и отправимся в волшебное путешествие! — поставленным баритоном возвестил он, и детишки загалдели в предвкушении.
Родители ждали детей в холле ДК, некоторые выходили на улицу, но быстро возвращались — мороз и метель не давали даже дышать нормально. Из зала слышалась музыка, детский смех, традиционное призывание Снегурочки и, конечно же, «Елочка, гори!». Многим вспоминалось и свое детство, куда более скудное на события. Как хорошо, когда дети смеются!
Двери зала распахнулись, и детвора с подарками посыпала наружу. Радостное море заполонило холл, и восторженные рассказы перемешались с выкрикиваниями имен тех детей, которых родители пока не встретили. Но вот постепенно опустел гардероб, разошлись семьи по домам, и только несколько родителей в растерянности озирались по сторонам. Их дети так и не вернулись с праздника.
Утром после метели наладили телефонную связь, и директор ДК поседел на глазах, потому что позвонил приглашенный в качестве Деда Мороза человек из театрального коллектива и извинился, что вчера не смог доехать на елку из-за завалов на дорогах — мол, можно ли как-то все уладить и перенести елку на сегодня?
В ДК было полно милиции, заплаканные родители снова и снова рассказывали, как отправили детей в зал, как искали их после, и что было на них надето. Тем вечером пропало восемь детей в возрасте от шести до девяти лет — трое мальчиков и пять девочек.
Тело семилетней Тани Осиповой обнаружили к лету, когда уже сошел снег. Она лежала в стороне от железнодорожной насыпи со связанными ручками и ножками. Очевидно, ее бросили в снег еще живой. Опознали девочку по остаткам праздничного платья и протезу глаза — за год до этого Танечка выбила себе глазик вилкой. Следователь предположил, что «Деду Морозу» нужны были здоровые дети, и поэтому он выбросил Таню.
Родители Тани были нашими соседями. Мне тогда было два года.
Семерых оставшихся детей так никогда и не нашли.
Родители старались нарядить детей получше, девочек красиво причесывали и завязывали им банты. Никому не хотелось, чтобы его ребенок выглядел хуже остальных, поэтому наконец-то давали надеть привезенное из Москвы платье, доставали из ящиков цветные колготки из Прибалтики и яркие румынские кофточки.
В зале ДК яблоку негде было упасть от нарядных ухоженных детишек, которые восторженными глазами смотрели на большую новогоднюю елку, всю в мишуре и огоньках. Дед Мороз уже был здесь: в длинной синей шубе с серебряным узором он высился возле елки и оглядывал детвору из-под ладони, затянутой вышитой варежкой.
— А сейчас мы попросим родителей выйти и отправимся в волшебное путешествие! — поставленным баритоном возвестил он, и детишки загалдели в предвкушении.
Родители ждали детей в холле ДК, некоторые выходили на улицу, но быстро возвращались — мороз и метель не давали даже дышать нормально. Из зала слышалась музыка, детский смех, традиционное призывание Снегурочки и, конечно же, «Елочка, гори!». Многим вспоминалось и свое детство, куда более скудное на события. Как хорошо, когда дети смеются!
Двери зала распахнулись, и детвора с подарками посыпала наружу. Радостное море заполонило холл, и восторженные рассказы перемешались с выкрикиваниями имен тех детей, которых родители пока не встретили. Но вот постепенно опустел гардероб, разошлись семьи по домам, и только несколько родителей в растерянности озирались по сторонам. Их дети так и не вернулись с праздника.
Утром после метели наладили телефонную связь, и директор ДК поседел на глазах, потому что позвонил приглашенный в качестве Деда Мороза человек из театрального коллектива и извинился, что вчера не смог доехать на елку из-за завалов на дорогах — мол, можно ли как-то все уладить и перенести елку на сегодня?
В ДК было полно милиции, заплаканные родители снова и снова рассказывали, как отправили детей в зал, как искали их после, и что было на них надето. Тем вечером пропало восемь детей в возрасте от шести до девяти лет — трое мальчиков и пять девочек.
Тело семилетней Тани Осиповой обнаружили к лету, когда уже сошел снег. Она лежала в стороне от железнодорожной насыпи со связанными ручками и ножками. Очевидно, ее бросили в снег еще живой. Опознали девочку по остаткам праздничного платья и протезу глаза — за год до этого Танечка выбила себе глазик вилкой. Следователь предположил, что «Деду Морозу» нужны были здоровые дети, и поэтому он выбросил Таню.
Родители Тани были нашими соседями. Мне тогда было два года.
Семерых оставшихся детей так никогда и не нашли.
Жми:
937782 - Максим (
даже его голова не любит!
О кстати я вижу сайт заработал это хорошо!